Прежде таких называли сподвижниками

-Николай Дмитриевич, нашу беседу под дубом на старте нового учебного года хочу начать с неожиданного: в чём смысл жизни?
- Жизнь – она вообще устроена иррационально. Хвалить своё настоящее или прошлое не буду, думать, что всё пропало, всё ушло куда-то, — тоже неправильно. Хотя в воспоминаниях о прошлом есть много приятного, магического, что притягивает. Если обернуться на мою жизнь, мою педагогическую деятельность (39 лет в системе образования), то думаю, в этом и заключается мой главный смысл – обучение и воспитание ребятишек. Я вырастил не одно поколение достойных людей. Греет сердце, что они тоже помнят и любят и своих педагогов, и свою школу.
- Николай Дмитриевич, вы родом не баевский. Откуда истоки рода Брусников?
- В Баевский район я попал молодым педагогом по распределению. Родом из Табунского района. Мои предки – далёкие переселенцы с Украины, в конце 19-начале 20 веков захваченные волной столыпинских реформ, когда степная часть Кулундинской степи начала активно осваиваться. Земля была плодородной, выделялось по 15 десятин, это и привлекло трудолюбивых переселенцев, не побоявшихся многих лишений на пути к своей заветной цели – иметь собственный надел земли.
Все поколения Брусников всю жизнь трудились на земле. Но мои родители старались дать детям хорошее образование. Я и моя сестра стали педагогами.
- Почему – учитель? Не агроном? Не ветеринар?
- Наверное, это пример моих любимых учителей. Во всех трёх школах – начальной, восьмилетней, средней (довелось с малых лет поездить, пожить в интернатах, но это было здорово, интересно, весело!) – на моём пути встречались замечательные учителя. В начальной школе учительница целый день могла заниматься с одним учеником! С утра проводила уроки, а после обеда контролировала выполнение домашнего задания. Находилось время и для трудовых дел на пришкольном участке, в отделении совхоза. Проблем с правонарушениями даже не возникало. Слово учителя – закон. Слово родителя – тоже закон. Родители трудились от зари до зари. Потому нравственно-трудовая закалка детей была основательной, корни крепкие: перед глазами были достойные примеры.
Начиная с 8 класса, мне очень понравилась история. Что находилось в библиотеке по истории, я перечитывал. Покупал книжки в магазине. В итоге я выбрал профессию историка.
- Это желание осуществилось сразу после десятилетки?
- Да. Но сначала взыграл, как говорится, юношеский максимализм. Хорошо закончив школу, я заявил родителям: «Еду поступать в Москву!». В историко-архивный институт, на отделение архивистики, куда набирали всего 25 человек. Шёл 1971 год. Много внимания уделялось дружбе с африканскими и азиатскими странами, и студентам оттуда – большое преимущество. Я не прошёл по конкурсу. И профессор мне посоветовал: поезжайте в свой Алтайский край и поступайте там, с вашим аттестатом пройдёте наверняка.
Я поступил в Барнаульский пединститут на отделение истории и английского языка. Английский язык был, вроде, ни к чему (так мне поначалу казалось), я ведь в школе изучал немецкий и знал его очень хорошо – благодаря прекрасной школьной учительнице с изумительной методикой преподавания. Но английский учить всё же пришлось. Впоследствии мы Д.Голсуорси, О.Уальда читали в подлиннике! И я был благодарен вузовским преподавателям. Любое знание – на пользу.
- Но главным призванием стали всё же древняя история и археология?
- То, что меня интересовало больше всего, познать пришлось не сразу. Вначале изучали историю СССР и историю КПСС, научный коммунизм, марксистско-ленинскую философию. Преподаватели были образованные, знающие свой предмет, и эти знания нам тоже оказались не лишние.
Курс археологии назывался «советская археология». Но это была археология! Начал нам его читать Алексей Павлович Уманский, который впоследствии сыграл очень важную роль в моём увлечении исследовательской работой. Уманский был человеком огромных энциклопедических знаний (добрая ему память). По характеру – золотой человек! Участник войны, награждённый орденами, очень толерантный, жизнерадостный человек, легко входил в контакт с любым, тем более со студентами. Создавалось впечатление, что он легко идёт вообще по жизни. Хотя на самом деле, судьба ему выпала нелёгкая. Студенты его обожали.
Я вступил в студенческий археологический кружок. Под руководством Алексея Павловича занялся исследовательской работой, был участником археологических конференций в таких научных центрах, как Новосибирск, Томск, Москва. Уже после первого курса с М. Дёминым мы пошли по краю в археологическую разведку. Алексей Павлович дал нам свой солдатский котелок, мы запаслись тушёнкой, гречневой крупой, взяли палатку, инвентарь, обулись в кирзовые сапоги и на поезде доехали до Панкрушихи. Далее пешком отправились по районам Панкрушихинскому, Хабарскому, Бурлинскому – занимались выявлением и исследованием археологических памятников. Дёмин был на год старше меня, но очень увлечённый студент. Это меня и привлекло. Мы с ним пропутешествовали целое лето!
Далее ежегодно я участвовал во всех археологических экспедициях, которые были организованы с участием членов археологического кружка БГПИ. Между летними полевыми сезонами – упорная работа в лаборатории: обработка и описание собранных материалов, подготовка рефератов, сообщений, научных докладов.
- Николай Дмитриевич, помните свои первые ощущения, когда вы прикоснулись к древней вещи древнего человека, выкопанной из земли?
- Это было чувство первооткрывателя. Как его объяснить? Это может понять только тот, кто что-либо и когда-либо открывал. У меня первыми находками была керамика, орудия труда первобытных людей. Это очень интересно! Это наша история, увлекательная, захватывающая.
- Какой же надо иметь характер, чтобы студенческие интерес сохранить на долгие годы…
- Я считаю, что это не чисто моя заслуга. В первую очередь это заслуга моих учителей, они заронили в меня негасимую искру исследователя, открывателя нового, потому что сами были очень увлечёнными людьми, осознающими свою ответственность и роль перед обществом, перед молодыми поколениями, которым нужны были и научные открытия, и новые знания. Мои преподаватели были по-настоящему интеллигентными, образованными людьми, и они прекрасно осознавали, что после их ухода общество будет нуждаться в других образованных и увлечённых людях, и таких они готовили, воспитывали. Для них было неважно: где их воспитанники будут работать – в городе, районном центре или малом селе – они везде должны нести светоч знаний, продолжать заражать уже других учеников жаждой исследователя, первооткрывателя. Они внушали: учитель должен быть всесторонне образованным, увлечённым, тогда он интересен своим ученикам.
Сегодня я делаю вывод: увлечённый человек — он будет делать свою работу всегда, несмотря ни на какие проблемы, которые его сегодня окружают. Неважно, какое это увлечение – археология, музыка, краеведение, фольклор или поэзия. В том числе свой преподаваемый предмет! Подтверждение этому я вижу и среди учительства своего района, и когда выезжаю в край для участия в каких-то конференциях.
Здесь я осмелюсь высказать такую мысль: иррациональность нашей жизни вызывает появление науки, поэзии, образовании и прочих знаний. Только люди, выбивающиеся из общего ряда, не укладывающиеся в обывательское, рациональное ложе нашей жизни, могут создать что-то новое, интересное. Отбрось это, и мы останемся в мире одинокими, «заброшенными», будем оглядываться вправо-влево: что нам делать? Нас будет окружать пустота. А чтобы нам было жить ещё интереснее, мы придумываем мифы, легенды и всё это активно включаем в свою жизнь.
- Давайте поговорим о баевском периоде вашей жизни.
- В августе 1976 года я прибыл в Бевский райОНО. Заведующий отделом образования Н.А.Чадайкин, историк, фронтовик и очень интересный, талантливый, увлечённый человек, встретил по-доброму, по-отечески и направил меня на работу в Верх-Пайвинскую среднюю школу. Когда я приехал туда 15 августа, мужской коллектив под предводительством директора Ю.В.Алексеева школы был занят работой – заливали фундамент под бюст Героя Советского Союза П.М.Перепечина. В процессе работы и я быстро влился в дружный коллектив, перезнакомился со всеми, а с началом учебного года началась моя учительская деятельность. Мне очень нравился тот учительский коллектив! Я ему благодарен всю жизнь: за 4 года я почерпнул очень многое для себя. Но и сам кое-что там оставил. Помимо уроков вёл занятия археологического кружка, сотрудничал с Западно-Сибирским археологическим отрядом, которым руководили В.А.Могильников и А.П.Уманский. С ребятами исследовали археологические памятники в окрестностях Верх-Пайвы. Там их достаточно много, и все интересные, перспективные для дальнейшего исследования. Я не теряю надежды, что там когда-нибудь будут найдены и самые ранние периоды истории человека.
В 1980 году меня назначают директором Покровской 8-летней школы.
- Получается, что в этом году в Покровке у вас юбилей – 35 лет работы?
- А я как-то не придал этому значения, не подсчитывал. Да, действительно, 35 лет – срок немалый…
Приехав в Покровку, я почувствовал со всех сторон активную поддержку: директора совхоза Н.Н.Космынина, секретаря парткома П.Н.Заковряшина. В те годы проблемы школы были общими проблемами: житейские, организационные вопросы решались по ходу их возникновения. Но уже тогда остро стояла проблема кадров учителей. Учеников насчитывалось 55, имелось добротное, тёплое кирпичное здание (оно имеется и поныне) а учителей не хватало.
- За 35 лет что вынесли вы в своей душе о периоде работы в Покровской школе?
- В русле реформ преобразования школ все старались изменить ситуацию в лучшую сторону. Создавалась хорошая материально-техническая база, стабильный учительский коллектив. Это нам удалось и продолжалось в течение долгих лет. Но с началом перестроечных лет, когда постепенно было свёрнуто сельскохозяйственное производство, удерживать школу на должном уровне мы, педагоги, оказались не в силах. Нет в селе производства — нет работы – нет детей. Такая взаимозависимая цепочка. С этого учебного года в нашей школе учится 9 учеников начальной школы.
- Осознавать это в итоге жизни горько?
- А кто сказал, что это итог, конец? Поначалу я, конечно, был расстроен. Но по здравом размышлении понял: к этому всё шло, и с этим мы на данный момент ничего не сможем сделать. Я пока числюсь директором Покровской школы. Но думаю, что в дальнейшем мои знания, опыт ещё могут где-нибудь пригодиться.
- В Покровке вы ведь тоже не оставляли занятия археологией?
- Да, и для этого здесь большое поле деятельности. Археологический кружок Покровской школы выявил 26 археологических памятников района. Уникальные открытия – памятники эпохи бронзового века: Сопка-I и Жарково-I, II,III, Чуманка -I . Достаточно сказать, что исследование Жарково учёные АлтГУ вели с 1989 по 2010 годы, но поселение так до конца и не доисследовано.
Мною написана книга «Неизвестные страницы истории», которую используют студенты при изучении курса музейной педагогики. В школе создан краеведческий музей. К нам приезжают экскурсанты из других школ района, и мы это приветствуем.
- А что может спасти нынешнее умирание деревни?
- Только возобновление производства. Это основа существования людей во все времена.
- Что пожелаете своим коллегам в начале учебного года?
- Желаю плодотворной работы (несмотря ни на что!), здоровья, увлечённости, хороших учеников.