«Это моя жизнь. Другой не надо…»

- Николай Васильевич, начнём с истоков. Где и как рос, мужал будущий специалист ветеринарии?
- Я родился в селе Камышинка Завьяловского района. Отца потерял в 10 лет. У матери осталось нас шестеро. Она пропадала на работе, а младшими детьми занималась старшая сестра. Все мы начали очень рано трудиться. Закончив школу, на второй день после выпускного вечера, я пошёл работать в колхоз токарем. Эту специальность получил в школе. Работал более года, пока не призвали в армию. Трудился на полном серьёзе, мне доверяли вытачивать самые разные детали. Я до сих пор могу выточить любую.
- Армия тоже вам что-то дала?
- Ну, ещё бы! Я вообще, где бы и чем ни занимался, старался взять всё самое полезное и интересное в жизни. Не то, чтобы специально ставил такую цель, так получалось. С детства увлёкся музыкой. И она сопровождает меня всю жизнь. Но истоки музыкальности – из семьи.
Призвавшись в армию, как водится, сначала попал в «учебку». Пока учился, играл в духовом оркестре (этот навык у меня остался с Камышинки). И вот однажды я увидел саксофон, который приобрели для ДК. Загорелся идеей освоить и этот инструмент. Освоил. Музыканту, знающему нотную грамоту, взять любой инструмент, это надо лишь освоить так называемую пальцовку.
Чтобы не сложилось впечатление, что в армии я только играл, то скажу, что наша часть была артиллерийской, служил я в полку тяжёлых гаубиц. Кстати, после «учебки» у меня была возможность остаться музыкантом в полку. Но я выбрал службу сержантом в группе советских войск в Германии. Полтора года службы за границей дали мне очень много, сельский паренёк получил жизненный опыт.
- Судя по музыкальной привязанности, можно предположить, что вы должны были сделать музыку вашей профессией. Ан, нет. Почему – ветеринария?
- Вернулся после службы в Камышинку. Друг Владимир Шишов (сегодня руководит хозяйством «Фрунзенское» в Глубоком) предложил: «Дед у тебя был ветеринаром, давай-ка и ты иди в сельхозинститут на ветеринарный факультет».
Я ещё в военной форме, выбор всё равно надо было делать. И я пошёл на рабфак (подготовительное отделение), чтобы освежить школьные знания. А потом и на факультет ветеринарии зачислили. Учился, играл в оркестре. В институте и женился.
- Вот с этого места поподробнее…
-Моя будущая жена Аня училась в экономическом техникуме. А родом она из посёлка Жарково Баевского района. Однажды с ребятами на какой-то праздник мы поехали к девушкам в гости. Там, в общежитии и познакомились.
- Чем вам приглянулась именно Анна?
- Чем нас привлекает женский пол? А я вам не могу сказать – чем. И никто не скажет. Можно рассуждать про глаза, походку и прочее. Полагаю, что всё идёт на генетическом уровне. Кстати, мы парни, считаем, что мы выбираем. Ан, нет, — нас выбирают. Нам, тоже на генетическом уровне, либо дают «добро», либо «отшивают».
- Это была первая любовь?
- Как тут сказать… Меня в армию две девушки провожали, и обе нравились. Я им, наверное, тоже нравился. Тогда ведь вокруг парней, которые играли в эстраде, всегда был хоровод девчат. И я был влюбчив, не скрою. Но с Аней сложилась семья. Через год, в 1976-ом, у нас уже родился Роман.
- Студенческая семья с ребёнком – это очень трудно. Кто помогал?
- У меня есть ироническая присказка: «Вот приедет барин, барин нам поможет». Это к тому, что не надо ни на кого надеяться, кроме самого себя. Вот и в те годы: завёл семью на первом курсе, будь добр, содержи. Правда, родители Ани оплачивали квартиру, а подработку я искал сам. Копал людям огороды, ремонтировал будильники, скорняжил и шил мужские шапки. Скорняжному делу успели меня ещё в детстве обучить отец и дядька. Так что пригодилась наука. Ондатровые шапки шли нарасхват, ведь в магазинах их не продавали, а мода была. Позже ребята-алтайцы с нашего факультета начали привозить шкурки сурка.
- Как начала складываться профессиональная деятельность молодого специалиста?
- После вуза я два года отработал в родной Камышинке. Потом меня «сватали» в совхоз «Ситниковский». Помимо баевской жены я и с другой стороны начал потихоньку узнавать Баевский район, задумываться о продвижении. А 7 ноября 1982 года, приехав с Аней в гости в Баево, я встретился с В.П.Базаровым. Прямо на праздничном митинге у нас состоялся разговор. Он предложил мне работу эпизоотолога на ветстанции. Показал вновь построенную квартиру в центре, правда, с небольшими недоделками. Нас это устроило. Мне сделали перевод, и с 27 декабря того же года мы – жители Баева.
- Уже имевшего опыт работы специалиста, могло ли вас что-то удивить в Баеве?
- В первые месяцы удивило, да. Когда я работал в Камышинке, у нас была борьба за сохранность поголовья. Жёстко спрашивали со всех, начиная с доярок, телятниц и кончая главными специалистами. Помню, было судебное разбирательство с участием прокурора по 9 головам телят. В Баеве прошли январь, февраль, в марте выясняется: в откормсовхозе «Плотавский» за месяц пало больше 100 голов. Я «напрягся», жду прокурора. Но – тишина, как ничего и не было. Я хорошо запомнил своё тогдашнее состояние. Ну, а потом — работа пошла своим чередом. Ездили по хозяйствам. Где-то дела шли получше, где-то похуже. Меня назначили начальником (главврачом) ветстанции.
- Как профессионал вы практически состоялись в Баеве в Баеве. Какие этапы развития ветеринарии вы бы выделили?
- Развитие ветеринарии невозможно отделить от развития в целом сельского хозяйства. Увеличивалось поголовье, улучшалась кормовая база, улучшалось и ветеринарное обслуживание. Выделялись деньги для приобретения биопрепаратов, лекарственных средств, инструментария. А какие имелись аптеки! Они были забиты всевозможными ультрафиолетовыми лампами, инструментарием, акушерскими наборами… Увы, это изобилие закончилось с началом перестройки.
Баевский район был в эпизоотическом отношении сложный. Туберкулёз, бруцеллёз, не говоря уже о сальмонеллёзе, роже и других заболеваниях. С хроническими заболеваниями я связываю малосырзавод, полагая, что заражение шло через обрат, выпаиваемый телятам.
Очень тяжело было работать по туберкулёзу и бруцеллёзу с частным сектором. Люди сопротивлялись. Оно и понятно, человек выращивал корову, поросёнка, надеялся на это поголовье, а его следовало уничтожить… Для меня это было очень болезненно. Я не конфликтный человек, но закон требовал. Действовал уговорами, разъяснял. Человек ведь как устроен: всё негативное ему надо на кого-то выплеснуть. Мой дед-ветеринар говорил: «Кто виноват? Тот, кто последний возле трупа животного стоит. Это ветврач…». Всё выплёскивалось на нас — были мы виновны или нет.
- Николай Васильевич, работа работой. Но семья Рыбалко увеличивалась: двое детей, сейчас уже и внуки. Сложилась даже династия ветеринаров….
- Наши дети Роман и Алёна – оба ветврачи. Я на их выбор не давил. Но они видели, что я люблю ветеринарию. И они тоже полюбили. Протекцию я им не делал: ребята самостоятельно сдавали экзамены в вуз. Сейчас Роман – мой заместитель в управлении ветеринарии и главный эпизоотолог, Алёна заведует лейкозным отделом в лаборатории Благовещенского управления ветеринарии. У нас и невестка Аня – ветспециалист. Она закончила школу с медалью, вуз – с красным дипломом. Работаем все вместе. Так что работу от семьи отделить трудно!
Дети подарили нам пятерых замечательных внуков: три девочки, два мальчика. Старшая, Лиза, учится на одни «пятёрки», недавно вернулась из всероссийского лагеря «Океан». Девочка разносторонняя – отлично рисует, играет в спектаклях. Но я не хотел бы видеть внуков ветврачами, потому что ветеринарии сегодня уже не придаётся того внимания, что ранее.
- Собирается ли вся семья вместе?
- Я компанейский человек. Ко мне в любое время любой гость заезжай – встречу, угощу, как надо. Я говорю (пусть считают хоть в шутку, хоть всерьёз): «Если Рыбалко не сможет приветить гостей, накормить–напоить, жизнь у Рыбалки не удалась». А для детей я вывел другую формулу: «Если дети не могут приехать на день рождения родителей, значит, мы их плохо воспитывали». Приезжают!
- Позади значимая дата – 60 лет. Никому из нас неведомо, что будет дальше. Тем не менее, задам вопрос: о чём жалеете? Может быть, что-то не успели сделать?
-Как человека совестливого за некоторые моменты моей жизни совесть гложет. Иногда даже бичую себя. Но не со зла я это делал! Однако вернуть и начать по-другому – это уже буду не я, а совсем другой человек. Как я прожил – это моё, грешное и праведное, но моё.
Не спрашивайте меня, что такое смысл жизни. Это философия. У меня были цели. Я к ним шёл. Но считаю, добиваться цели надо так, чтобы не нагадить другим людям, не ходить по трупам. Смысл жизни – это и есть сама жизнь – без подлостей и без гадостей. А ошибки? Их всегда можно исправить. Не зря же говорят: есть время разбрасывать камни, есть время – собирать. Я думаю, помаленьку я как бы и собираю…
Мне мой дед говорил: «Николай, никогда не меняй мать на жену. Мать – она твоя единственная. И никогда не меняй жену на …, потому что она – мать твоих детей». Вот и вся мудрость. Я всегда уважал и свою мать, и свою жену – мать моих детей. Аня – мудрая женщина с крепким сибирским стержнем и главная моя опора.
-И на «закуску», Николай Васильевич: расскажите-ка нам о вашей чудо-гармони. О ней наслышаны многие…
- Информацию об этой гармони я обнаружил в интернете. У нас там образовался свой форум гармонистов. Общаемся по скайпу, обмениваемся информацией, играем. Узнал, что бывший соотечественник из Новосибирска имеет в Германии музыкальный салон, где продаются электронные гармони международной сборки. Это штучный товар, очень индивидуальный. И дорогой. Когда я загорелся идеей иметь такую гармонь, я даже жене не сказал, дабы не расстраивать баснословной суммой. И всё-таки приобрёл (после этого сказал жене, от шока она …промолчала). Сегодня такая гармонь в Алтайском крае одна. Не скажу, что я такой уж «шибкий» гармонист, я–самоучка, но играть очень люблю. Могу дома наигрывать кряду часов по пять! Для меня много музыки не бывает. Аннушка, правда, иногда ворчит. Но иногда и подпевает. Переключаю гармонь на разные режимы и наслаждаюсь разнообразным звучанием гармони (у неё более 100 звуков!). В моём репертуаре сотни песен: ретро и более-менее современных, вальсов, фокстротов, танго, музыка из кинофильмов. С удовольствием играю для друзей, на юбилеях. Даже на Солёном однажды импровизировал.
- А что если вам выйти на сцену ДК и устроить бенефис? Мне, например, жаль, что такую чудесную музыку слышит ограниченный круг людей.
- Пока что не готов. Может, в будущем, когда-нибудь…
(После интервью я зашла к Рыбалкам в гости. Не скрою, настроение было не очень, но через десять-пятнадцать минут чудной музыки сердце размякло, ушли куда-то тревоги и заботы, и жизнь снова показалась прекрасной. Волшебная сила музыки!)