Былая слава Валентины Бубённой

Детство этой женщины обычное для многих людей того поколения – тяжёлое, с трагическими моментами.
Родилась Валентина Ивановна Бубённая в посёлке Зиминский, что существовал когда-то неподалеку от Прослаухи. К началу войны девочке едва исполнилось четыре года, но многие моменты выживания семьи в эти страшные военные и послевоенные годы она, конечно, помнит. Но больше знает об этом лишь по рассказам матери.
Перед войной семья Чернышовых (отца звали Иван Чернышёв) хотела уехать в Москву, где жил брат матери. Не получилось. Не так просто в те годы было выбраться сельским жителям в города, ведь многим не выдавались паспорта – чтобы не смогли покинуть свои колхозы. Отец во время войны заведовал так называемой «глубинкой» — пунктом по приёму зерна во время осенней уборки — для дальнейшей его отправки государству. Работая с зерном, оставшиеся в тылу подростки, женщины не имели права взять из вороха хотя бы немного, чтобы накормить дома голодных детей. Закон военного времени был суров: замеченный в хищении (пусть это будет всего лишь горсточка в кармане) подлежал суду и тюремному заключению. И всё же, судя по рассказам ныне ещё живущих ветеранов, некоторые из руководителей того времени, видя, что бедные женщины теряют силы от истощения, а больше от переживаний за голодных, оставленных дома детишек, украдкой помогали таким – в надежде, что никто не выдаст. Так однажды поступил и Иван Николаевич Чернышев – насыпал понемножку пшеницы четырём женщинам. Но нашёлся доносчик. Чернышёва арестовали. В ответ он объявил голодовку. Как поведала его дочь, отец сумел продержаться девять суток. На десятые умер. Похоронили его в Зиминском. А мать с детьми пытались выжить, как могли. Валентина Ивановна со слезами на глазах вспоминает, как, сидя зимой на печке, в окно зорко следила за дверью дома соседа: лишь только оттуда кто-нибудь выходил, чтобы выбросить картофельные очистки, она босая и раздетая бежала следом, дабы подобрать крохи еды. А мать на саночках увозила в соседний колхоз «Гигант» последнее, что оставалось из одежды, чтобы обменять на продукты. Каким-то чудом все выжили. Пережили и не менее голодный послевоенный период.
Валентина стала совершеннолетней как раз к началу освоения целины, когда полуразорённые за войну колхозы начали подниматься с колен. В 18 лет девушка пришла на ферму, чтобы уже никогда не расставаться с ней. Сначала трудилась дояркой, а вскоре перешла на телятник. Работала в основном с самыми маленькими телятами – до 6-месячного возраста. А с такими животными – как с новорожденными детишками, требующими самого пристального внимания и ухода. Много внимания удела слабеньким телятам. Сейчас, наверное, животноводы это не делают, уповая в основном на лекарственные средства, а сафроновские телятницы того времени вместе с работавшей в те годы ветсанитаром Л.И.Некрасовой отпаивали приболевших телят собранными заранее целебными травами, киселями из семени льна (помогало при расстройстве кишечника) и делали многое другое, чтобы только выходить всех. Как припомнила Валентина Ивановна, передавая подрощенную группу в 50 телят следующей телятнице, она сдавала их с солидным привесом – до 16 центнеров с 50 голов.
Добросовестный труд телятницы не оставался без поощрения. Свой орден Славы Валентина Ивановна получала в Тюменцеве – на зональном слёте передовиков сельского хозяйства. До сих пор в памяти то торжественное и волнующее событие. Есть у неё и другие знаки трудового отличия – многочисленные значки «Победитель социалистического соревнования», медаль «За трудовую доблесть», Благодарности и Грамоты.
Ушла с фермы Валентина Ивановна в 1992 году, став пенсионеркой. И, как показала жизнь, случилось это даже к лучшему, потому что именно в 90-е годы с сельским хозяйством начались уму непостижимые «эксперименты», приведшие в итоге к ликвидации животноводства во многих хозяйствах района, в том числе в Сафронове. А это для человека, отдавшего животноводству всю жизнь, было горько. И без того её родные телятки снились женщине на протяжении многих лет, бередили душу…